на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



* * *

...Каждого везли в своей машине. Если б не конвой, то можно было бы сказать, что принимают их по высшему правительственному уровню. Правда, Карташ удостоился чести быть конвоируемым явно нерядовыми в здешней иерархии – Попом и Гошей. Гоша сидел рядом с водителем, Поп – на заднем сидении, по правую руку от Карташа. Но был в машине и один рядовой боец, одетый в облегающую мышечные бугры футболку, он подпирал Карташа слева.

Чем-то таким Карташ себя выдал, может, осанка изменилась или там посадка головы, потому что Поп не преминул отметить:

– Ага, воспрял, москвич. До душе допиноговая водичка пришлась? Хозяин прописал ее тебе из-за твоих боксерских подвигов. Ему понравилось, как ты отстоял против него. Видишь, и на обед вашу шайку пригласил...

– Какие ж там подвиги?

– Ну, ну, не прибедняйся! Хозяин уважает стойких парней. А ты аж целый раунд выстоял под неслабой бомбардировкой. Так что ты пока во временном авторитете. Но особо не зазнавайся, настроение у Хозяина что флюгер...

– Поп, он ментяра, от него ничего не укроется, – сказал Гоша.

Поп покосился на коллегу, но ничего не сказал в ответ.

Этот Гоша, сперва, может быть, из-за неандертальской внешности показавшийся Карташу полной шестеркой, похоже, высоко сидит при олигархе Зубкове – несмотря даже на то, что интеллектом не блещет. Скорее всего, он принадлежит к старой гвардии, с которой Зубков брал Байкальск, а после входил в Шантарск. Гоша, что называется, выслужилсвое положение верностью хозяину, доказанной годами, да еще тем, что мало кто из старой гвардии уцелел после стольких-то войн местного криминального значения.

А не очевидная, но вполне угадываемая напряженка между Гошей и Попом теперь, благодаря последней реплике Гоши, стала вполне объяснима: один мент, другой явно бывший сиделец, а, как известно, волк и собака друзьями не станут никогда, пусть даже и вынуждены будут жить вместе.

– Смотри в окно, москвич. Спецом велено было покружить по городу, – сказал Гоша. – Хозяин хочет, чтоб ты заценил его город.

– Отчего ж не посмотреть, – согласился Карташ. – Можно и глянуть...

Он не стал спрашивать, что за город, как зовется, в какой точке России расположен. Все это он и без того знал. Знал, что город зовется Нижнекарск, что находится он в ста с чем-то там километрах от Шантарска, в памяти застряло даже то, что в городе проживает тридцать тысяч человек и большая часть горожан, разумеется, трудится на алюминиевом комбинате. «И стоило петрушку ломать с мешками на головах? – подумал Карташ. – Чего от нас скрыть-то хотели?» И сам же себе возразил: «Ну, они же не догадывались, что ты такой грамотный и вычислишь по олигарху название и месторасположение города... Да и не том даже дело. Просто не получила группа захвата четких инструкций и действовала по обычной схеме, включающей и колпаки на головах. Олигарх же, как и свойственно ихней буржуинской братии, проявил своеволие и решил ничегошеньки от пленников не утаивать, даже наоборот: распорядился устроить ознакомительную экскурсию по владениям...»

Город был и вправду хорош. Хотя ничего выдающегося на улицах Нижнекарска, может быть, и не встречалось, никаких тебе нотр даммов, золотых ворот с колизеями и прочих пизанских башен, зато город выглядел вполне уютным и вполне удобным для житья с бытьем. Улицы, уже во власти наступающих сумерек, преимущественно широкие, заасфальтированы по самым взыскательным европейским стандартам, тротуары выложены плиткой. Да и вообще, кабы не всякие несущественные мелочи вроде надписей на великом и могучем, можно было подумать, что катишь по самым что ни на есть европам. Застройку, в основном, составляют двух– и четырехэтажные коттеджи с непременными палисадниками перед каждым. Улицы не по-нашенски чисто выметены, урны у каждого столба, там-сям видны детские площадки, довольно много домов строится, попадаются бассейны, кинотеатры, кафе. Кстати, и церковь тоже имелась, которую тянуло поименовать на сельский лад церквой,– небольшая, ладная, окруженная ухоженным садиком...

Карташу припомнилась публикация в некоей шантарской газетке, которую он листал со скуки во время своего дежурства по ИТУ, заглянув в красный уголок при казарме срочников. Статья была посвящена преступности, а в качестве положительного примера борьбы с таковой приводился город Нижнекарск. (Не случайно статья была опубликована в местной газете. Оно и понятно. Центральным СМИ не было никакого дела не то что до заштатного городишки, в общем-то, им не было дела и до миллионного Шантарска. О провинциальных городах столичные СМИ вспоминали лишь когда случалось что-нибудь эдакое, сенсационное, самолет там разобьется, на жизнь губернатора кто-то покусится или Шантара по весне разольется, затопив пригороды. Чего уж там говорить про какой-то Нижнекарск!) И еще по тому же поводу Карташ припомнил разговоры в пармском Салуне. В кафе «Огонек» тоже поминали Нижнекарск, когда речь заходила о борьбе с преступностью – а такие речи заходили нередко, все-таки непосредственная близость зоны и поселковый контингент навевали соответствующие темы. «Чего там голову ломать, как ее победить, вон, в алюминиевом городе победили, потому как захотели», – эта фраза постоянно вспыхивала в любом разговоре о Нижнекарске.

Да, в городе алюминиевого короля Зубкова преступность если не напрочь отстутствовала, то была, по новомодному журналистскому выражению, минимизирована. В Нижнекарске криминал встречался, как правило, исключительно бытовой, а раскрываемость преступлений имела огромный, прямо-таки заоблачно высокий для России, да и не только для России, процент, без какой-то малости стопроцентной была та раскрываемость. И секрет сего феномена прост.

Конечно, в городе наличествовали официальные силы правопорядка, сиречь милиция. Но наличествовали исключительно для вывески. Реальную же охрану городского порядка осуществляла так называемая народная дружина. Создал ее Зубков, а возглавлял (про то, разумеется, в Парме, переполненной слухами про воровской мир, знали наверняка) некий Уксус, авторитет сибирского значения. «У меня воровать не позволю. Хочешь воровать – поезжай в Москву или Шантарск», – сие бессмертное изречение молва приписывает лично Зубкову. И если припомнить недавнее общение Карташа с олигархом, тат запросто мог отмочить и не такое. Вот эти самые Уксус и его, так сказать, народная дружина баловать в Нижнекарске и не позволяли. Методы их, конечно, были далеки от понятий «гуманистические ценности» и «права человека», зато архидейственны – по другим понятиям. Своих, кто нарушал установленные заповеди, наказывали нещадно. Гастролеры же, зная, что к чему, в Нижнекарск и носа не совали. А если кого и заносило, то этот «кто-то» в небольшом городке сразу же попадал под колпак, и ежели что случалось... В общем, завидовать участи этих залетных молодцов не приходится.

Местные жители в своем правителе души не чаяли – даже несмотря на его жесткость (Карташ припомнил все ту же статью, где описывалось, что с алюминиевого комбината моментально выгоняют за нарушение производственного режима: за пьянку, прогулы и даже за пятиминутное опоздание). Зато и получали у него прилично. Вдобавок город оброс множеством мелких прикладных фабрик вроде молокозавода, колбасного производства, водочного заводика, имелся даже цех по изготовлению всяческих сувениров. Вблизи Нижнекарска, как грибы, вырастали фермерские хозяйства, которым Зубков тоже покровительствовал. В общем, Зубков правил откровенно по-сталински, но народу это нравилось. Глядя из окна автомобиля, Карташ убеждался, что живут здесь, по крайней мере, не бедно. Например, за время их кружения по городу попалась всего одна отечественная лайба серии «жигуль», а так ездили и стояли возле домов главным образом авто импортные и, главным образом, японского розлива.

– Ну что, москвич, – отвлек Алексея от наблюдений Поп. – Хотел бы здесь поселиться?

– Надо подумать, – ответил Карташ.

«Брожу по миру, собираю кликухи, – вдруг пришло в голову Карташу. – В Туркмении удостоился погоняла Яланчи, теперь стал Москвичем. Так и представляться теперь стану: “Я, Леха-Москвич-Яланчи, понял, бля!?” О темпоре, о морес...»


Глава 6 Город воровского солнца | Сходняк | Глава 7 Как любят ужинать в Нижнекарске