Глава одиннадцатая
Точка рандеву[10]
Поначалу, вернувшись в гостиницу, Мазур немного опасался, что униженные местные орлы заявятся продолжить разговор, но никакой агрессии не последовало, противник в пределах прямой видимости так и не появился. Наступило время безделья, и он завалился на постель с купленной здесь потрепанной книжечкой полковника Фосетта – с удовольствием взялся перечитывать.
Вскоре приперся Кацуба, с непонятной гримасой полистал отложенную Мазуром книжку, кивком позвал в коридор. Они обосновались на привычном месте – у высокого окна, где были выбиты иные квадратики, и холодный ветерок знай себе посвистывал, врываясь в коридор.
– Тебе сегодня, как я понимаю, на встречу к вербовщику переться?
– А может, не ходить?
– Надо, Федя, надо, – сказал Кацуба. – Тут уже полгорода знает, что мы успешно сплавали и в первый раз сходили на дно. Странно только, что шизик Сережа пропал, а ведь собирался у тебя подробное интервью брать… Опять налакался, надо полагать. Словом, сходи и обскажи все как есть. У вас как с ним было договорено?
– Я ему звоню, он обговоренным образом называет время, а место заранее назначено…
– Интересно, – тихо сказал Кацуба. – Что-то он с телефоном явно осторожничает – «оговоренным образом»… Можно сделать вывод, что не он наши нумера прослушивает, вот и опасается… Ладно. Будем тебя прикрывать, вернее, постараемся сесть ему на хвост, куда-нибудь да должен привести.
– А может, взять его? – нерешительно предложил Мазур.
– Оно бы неплохо, – мечтательно сказал Кацуба. – Мило поболтать, потом – контрольный выстрел в голову… Не пойдет. Пленных нам девать некуда, а с трупом будет много возни. А главное, если это какая-нибудь контора, она ж разъярится, пакостить станет… А мы тут открыты всем ветрам. Так что придется тебе нести нелегкую стукаческую службу.
– Что говорить?
– А все как есть. Пустые трюмы и никакой отравы. – Он косо глянул на часы. – Пошли собираться, там еще Фаина рвется с тобой потолковать….
Спустившись на первый этаж, Мазур без колебаний направился прямиком к очаровательной Фаине, встретившей его с улыбкой, тут же сменившейся неприкрытой бабьей жалостью:
– Как она вас, паршивка…
– До свадьбы заживет, – философски сказал Мазур. – Одного не пойму – зачем понадобилось со мной такие номера откалывать…
Фаина оглянулась, понизила голос, хотя никого вокруг не наблюдалось:
– Я этой стерве еще устрою веселую жизнь. Придумала… И девку втянула.
– Она и в самом деле племянница?
– Ага. Сестрина дочка. Вот только зря я заранее Михаила Иваныча обнадежила…
– А что такое? – спросил Мазур.
– Запропал куда-то Никитин. Уж как его ни искали по всему городу…
– Кто?
– Знакомые. – Фаина поправила ничуть не нуждавшуюся в этом прическу, кокетливо улыбнулась: – Одинокой женщине на свете живется иногда тяжело, а порой и наоборот. Попросила знакомых, они обещали помочь…
– Загадочная вы женщина, – сказал Мазур. – Коли по одному вашему слову бегают по городу, чтобы милицейского лейтенанта за глотку взять…
– Ой, скажете тоже – за глотку! Порасспросили бы, только и всего… Хорошему человеку и помочь не грех. А то я виноватой себя чувствую – то-то не могла сообразить, отчего это Лизка так рвалась вместо меня подежурить за какой-то паршивый отгул, вроде и ни к чему ей был тот отгул…
– А сама она что говорит? – поинтересовался Мазур.
На личико Фаины словно бы набежала тень:
– Это бабские дела, вам неинтересные… Вертится. Врет мне в глаза, что вы и впрямь ее племянницу спьяну потащили в номер. – Она улыбнулась. – Только я от вас такого в жизни не ожидаю, вы мужчина положительный…
– Это я с виду такой, – сказал Мазур. – А как выпью, дурак дураком, хуже некуда…
– Скажете тоже! Повидала я пьющих…
Ей хотелось затянуть эту приятную беседу подольше, тут и дурак поймет, но за спиной Мазура возник Кацуба, покашлял:
– Поехали?
– И куда вы на ночь глядя? – огорчилась Фаина. – Я бы чаек вам поставила, варенье есть из свежей ягоды…
– Увы, – с нескрываемой печалью развел руками Кацуба. – Нужно в порт ехать, нам приходится после каждого погружения такую бумажную канитель разводить, что рехнуться можно…
– А вы потом заходите, чай никуда не денется… – но, делая это любезное предложение, она смотрела на одного Мазура.
– Эх, я бы на твоем месте… – вздохнул Кацуба, когда они оказались на улице. – Так откровенно тебя кадрят, что никаких недомолвок… Бери и пользуйся.
– А неизбежные сложности? – чуть фарисейски спросил Мазур, все же польщенный в глубине души.
– Оно, конечно, – согласился Кацуба. – У тебя уже Катюша на шее висит…